Неточные совпадения
«Кто он? Кто этот вышедший
из-под земли человек? Где был он и что видел? Он видел все, это несомненно. Где ж он тогда стоял и откуда смотрел? Почему он только теперь выходит
из-под полу? И
как мог он видеть, — разве это возможно?.. Гм… — продолжал Раскольников, холодея и вздрагивая, — а футляр, который нашел Николай за дверью: разве это тоже возможно? Улики? Стотысячную черточку просмотришь, — вот и улика в пирамиду египетскую! Муха летала, она видела! Разве этак возможно?»
Только что он хотел отворить дверь,
как вдруг она стала отворяться сама. Он задрожал и отскочил назад. Дверь отворялась медленно и тихо, и вдруг показалась фигура — вчерашнего человека
из-под земли.
Раздалось несколько шлепков, похожих на удары палками по воде, и тотчас сотни голосов яростно и густо заревели; рев этот был еще незнаком Самгину, стихийно силен, он
как бы исходил из открытых дверей церкви, со дворов, от стен домов,
из-под земли.
— Да, муж говорит: ходкие книги, кажется, уже купил… Распутин, большевики… бессарабские помещики, — говорила она, вопросительно глядя в лицо Самгина. — Все это поднимается,
как будто
из-под земли, этой…
Как ее? Из чего лава?
— А вот
как он сделал-с, — проговорил хозяин с таким торжеством,
как будто он сам это сделал, — нанял он мужичков с заступами, простых этаких русских, и стал копать у самого камня, у самого края, яму; всю ночь копали, огромную выкопали, ровно в рост камню и так только на вершок еще поглубже, а
как выкопали, велел он, помаленьку и осторожно, подкапывать
землю уж
из-под самого камня.
— Посмотрите, пожалуйста, какова парочка! — кричал «Моисей», точно вынырнув откуда-то
из-под земли. — Видели Зосю,
как она шла с Лоскутовым? Ха-ха…
— Рубли-то вот
как, пане: пятьсот рублей сию минуту тебе на извозчика и в задаток, а две тысячи пятьсот завтра в городе — честью клянусь, будут, достану
из-под земли! — крикнул Митя.
Как бы сговорившись, мы все разом сняли с себя котомки. Чжан Бао и Чан Лин выворотили пень, выбросили
из-под него камни и
землю, а мы с Дерсу стащили туда кости. Затем прикрыли их мхом, а сверху наложили тот же пень и пошли к реке мыться.
Первое свое заключение он вывел из того, что на
земле валялись коробки
из-под папирос, банки
из-под консервов, газета и корка такого хлеба,
какой продается в городе.
Ветер шевелил прядь волос, свесившуюся
из-под его шляпы, и тянулся мимо его уха,
как протяжный звон эоловой арфы. Какие-то смутные воспоминания бродили в его памяти; минуты из далекого детства, которое воображение выхватывало из забвения прошлого, оживали в виде веяний, прикосновений и звуков… Ему казалось, что этот ветер, смешанный с дальним звоном и обрывками песни, говорит ему какую-то грустную старую сказку о прошлом этой
земли, или о его собственном прошлом, или о его будущем, неопределенном и темном.
Я не только любил смотреть,
как резвый ястреб догоняет свою добычу, я любил все в охоте:
как собака, почуяв след перепелки, начнет горячиться, мотать хвостом, фыркать, прижимая нос к самой
земле;
как, по мере того
как она подбирается к птице, горячность ее час от часу увеличивается;
как охотник, высоко подняв на правой руке ястреба, а левою рукою удерживая на сворке горячую собаку, подсвистывая, горячась сам, почти бежит за ней;
как вдруг собака, иногда искривясь набок, загнув нос в сторону,
как будто окаменеет на месте;
как охотник кричит запальчиво «пиль, пиль» и, наконец, толкает собаку ногой;
как, бог знает откуда,
из-под самого носа с шумом и чоканьем вырывается перепелка — и уже догоняет ее с распущенными когтями жадный ястреб, и уже догнал, схватил, пронесся несколько сажен, и опускается с добычею в траву или жниву, — на это, пожалуй, всякий посмотрит с удовольствием.
— Все, которые грамотные, даже богачи читают, — они, конечно, не у нас берут… Они ведь понимают — крестьяне
землю своей кровью вымоют
из-под бар и богачей, — значит, сами и делить ее будут, а уж они так разделят, чтобы не было больше ни хозяев, ни работников, —
как же! Из-за чего и в драку лезть, коли не из-за этого!
— Мужику не то интересно, откуда
земля явилась, а
как она по рукам разошлась, —
как землю из-под ног у народа господа выдернули? Стоит она или вертится, это не важно — ты ее хоть на веревке повесь, — давала бы есть; хоть гвоздем к небу прибей — кормила бы людей!..
Далее на стене, противуположной алькову, над огромной рабочей конторкой, заваленной приходо-расходными книгами, счетами, мешочками с образцами семян ржи, ячменя, овса, планами на
земли, фасадами на постройки, висел отлично гравированный портрет
как бы рыцаря в шапочке и в мантии,
из-под которой виднелись стальные латы, а внизу под портретом подпись: «Eques a victoria» [«Всадник-победитель» (лат.).], под которою, вероятно, рукою уж самого хозяина было прибавлено: «Фердинанд герцог Брауншвейг-Люнебургский, великий мастер всех соединенных лож».
Здесь я должен заметить, что бессознательное беспокойство Егора Егорыча о грядущей судьбе Сусанны Николаевны оказалось в настоящие минуты почти справедливым. Дело в том, что, когда Егор Егорыч уехал к Пилецкому, Сусанна Николаевна, оставшись одна дома, была совершенно покойна, потому что Углаков был у них поутру и она очень хорошо знала, что по два раза он не ездит к ним; но тот вдруг
как бы
из-под земли вырос перед ней. Сусанна Николаевна удивилась, смутилась и явно выразила в лице своем неудовольствие.
Я сидел, углубившись в чтение календаря,
как вдруг передо мной, словно
из-под земли, вырос неизвестный мужчина (надо сказать, что с тех пор,
как произошло мое вступление на путь благонамеренности, я держу двери своей квартиры открытыми, чтоб"гость"прямо мог войти в мой кабинет и убедиться в моей невинности).
Спор завязался нешуточный; мы до того разгорячились, что подняли гвалт, а за гвалтом и не слыхали,
как кто-то позвонил и вошел в переднюю. Каково же было наше восхищение, когда перед нами, словно
из-под земли, выросли… Прудентов и Молодкин!
Фантазируя таким образом, он незаметно доходил до опьянения;
земля исчезала у него
из-под ног, за спиной словно вырастали крылья. Глаза блестели, губы тряслись и покрывались пеной, лицо бледнело и принимало угрожающее выражение. И, по мере того
как росла фантазия, весь воздух кругом него населялся призраками, с которыми он вступал в воображаемую борьбу.
Вышли в сад. На узкой полосе
земли, между двух домов, стояло десятка полтора старых лип, могучие стволы были покрыты зеленой ватой лишаев, черные голые сучья торчали мертво. И ни одного вороньего гнезда среди них. Деревья — точно памятники на кладбище. Кроме этих лип, в саду ничего не было, ни куста, ни травы;
земля на дорожках плотно утоптана и черна, точно чугунная; там, где
из-под жухлой прошлогодней листвы видны ее лысины, она тоже подернута плесенью,
как стоячая вода ряской.
Дерево было
как ножом срезано у самого корня и лежало на
земле, а
из-под ветвей его, смешавшихся с колосом ржи, раздавался противный, режущий крик: это драл глотку давешний ворон.
Варвара испуганным голосом рассказала,
как получила эту шляпу от юркого мальчишки, который словно
из-под земли вырос перед нею и опять словно сквозь
землю провалился. Она сказала...
Савка пополз вдоль забора, цапаясь за доски тёмно-красными руками; его кровь, смешавшись со взрытой
землёй, стала грязью, он был подобен пню, который только что выкорчевали: ноги, не слушаясь его усилий, волоклись по
земле,
как два корня, лохмотья рубахи и портков казались содранной корой,
из-под них, с пёстрого тела, струился тёмный сок.
Обноскин скрылся. Чрез минуту передо мной очутился дядя,
как будто вырос
из-под земли.
И вдруг его обожгло. Из-за первого же угла, словно
из-под земли, вырос квартальный и, гордый сознанием исполненного долга, делал рукою под козырек. В испуге он взглянул вперед: там в перспективе виднелся целый лес квартальных, которые, казалось, только и ждали момента, чтоб вытянуться и сделать под козырек. Он понял, что и на сей раз его назначение,
как помпадура, не будет выполнено.
А вот за чем:
из-под земли, что ли, или
из-под арок гостиного двора явился какой-то хожалый или будочник с палочкой в руках, и песня, разбудившая на минуту скучную дремоту, разом подрезанная, остановилась, только балалайка показал палец будочнику; почтенный блюститель тишины гордо отправился под арку,
как паук, возвращающийся в темный угол, закусивши мушиными мозгами.
Эти мысли вслух были прерваны появлением двух особ. Это были женщины на пути к подозрению. Они появились точно
из-под земли. Подведенные глаза, увядшие лица, убогая роскошь нарядов говорили в их пользу. Пепко взглянул вопросительно на меня и издал «неопределенный звук»,
как говорится в излюбленных им женских романах.
Константин неуклюже высвободил
из-под себя ноги, растянулся на
земле и подпер голову кулаками, потом поднялся и опять сел. Все теперь отлично понимали, что это был влюбленный и счастливый человек, счастливый до тоски; его улыбка, глаза и каждое движение выражали томительное счастье. Он не находил себе места и не знал,
какую принять позу и что делать, чтобы не изнемогать от изобилия приятных мыслей. Излив перед чужими людьми свою душу, он наконец уселся покойно и, глядя на огонь, задумался.
—
Как пропал глаз? О, это было давно, еще мальчишкой был я тогда, но уже помогал отцу. Он перебивал
землю на винограднике, у нас трудная
земля, просит большого ухода: много камня. Камень отскочил
из-под кирки отца и ударил меня в глаз; я не помню боли, но за обедом глаз выпал у меня — это было страшно, синьоры!.. Его вставили на место и приложили теплого хлеба, но глаз помер!
И когда мы вышли
из-под земли на солнце, то многие, ложась на
землю грудью, целовали ее, плакали — и это было так хорошо,
как сказка!
— Я —
из-под Салерно, это далеко, в Италии, ты не знаешь где! Мой отец — рыбак, мой муж — тоже, он был красив,
как счастливый человек, — это я поила его счастьем! И еще был у меня сын — самый прекрасный мальчик на
земле…
Во-вторых, меня значительно подкупает и то, что Сквозников-Дмухановских, сравнительно, немного, тогда
как Дракин на каждом шагу словно
из-под земли вырос.
— Я ел
землю, я был на самом верху, на гребне Орлиного Гнезда, и был сброшен оттуда… И
как счастливо упал! Я был уже на вершине Орлиного Гнезда, когда у защищавшихся не было патронов, не хватало даже камней. На самом гребне скалы меня столкнули трупом. Я, падая, ухватился за него, и мы вместе полетели в стремнину. Ночью я пришел в себя, вылез
из-под трупа и ушел к морю…
Несколько секунд ему было приятно ощущать жгучее прикосновение железа, оно укрощало боль в шее, но рельс дрожал и пел громче, тревожнее, он наполнял тело ноющим стоном, и
земля, тоже вздрагивая мелкою дрожью,
как будто стала двигаться, уплывая
из-под тела, отталкивая его от себя.
Целый рой привидений встает перед часовым: и жид-знахарь с землистыми руками и зелеными глазами оскаливает белые, длинные,
как у старого кабана, клыки, и фигура расстрелянного солдатика в белом саване лезет
из-под земли, и какие-то звери с лицами взводного офицера Копьева.
Теперь, в декабре, подземная галерея представляет совсем иной вид. Работы окончены, и
из-под земли широким столбом из железной трубы льется чистая, прозрачная,
как кристалл, вода и по желобам стекает в Яузу. Количество воды не только оправдало, но даже превзошло ожидания: из недр
земли ежедневно вытекает на божий свет двести шестьдесят тысяч ведер.
Вдруг какие-то радужные круги завертелись в глазах Воронова, а затем еще темнее темной ночи
из-под земли начала вырастать фигура жида-знахаря, насквозь проколотая окровавленным осиновым колом… Все выше и выше росла фигура и костлявыми, черными,
как земля, руками потянулась к нему… Воронов хочет перекреститься и прочесть молитву «Да воскреснет бог», а у него выходит: солдат есть имя общее, знаменитое, имя солдата носит…
В одно утро Елпидифор Мартыныч садился на свою пролетку, чтоб ехать по больным,
как вдруг перед ним, точно
из-под земли, выросла Марфуша, запыхавшаяся, расстроенная и испуганная.
Тут только я понял гнусный обман, которого были жертвою мы, простодушные провинциальные кадыки, и уже бросился с веником, чтоб наказать наглого интригана,
как вдруг передо мной словно
из-под земли вырос Менандр.
На этих словах Аделаиды Ивановны вдруг точно
из-под земли вырос граф Хвостиков, который с самого еще утра,
как только успел умыться и переодеться с дороги, отправился гулять по Москве.
Волынцев вошел и подозрительно посмотрел на Лежнева и на сестру. Он похудел в последнее время. Они оба заговорили с ним; но он едва улыбался в ответ на их шутки и глядел,
как выразился о нем однажды Пигасов, грустным зайцем. Впрочем, вероятно, не было еще на свете человека, который, хотя раз в жизни, не глядел еще хуже того. Волынцев чувствовал, что Наталья от него удалялась, а вместе с ней, казалось, и
земля бежала у него
из-под ног.
Но не прошла она десяти шагов,
как Мозгляков
как будто вырос перед нею
из-под земли; казалось, он нарочно поджидал на этом месте.
Не помня себя, в стыде и в отчаянии, бросился погибший и совершенно справедливый господин Голядкин куда глаза глядят, на волю судьбы, куда бы ни вынесло; но с каждым шагом его, с каждым ударом ноги в гранит тротуара, выскакивало,
как будто
из-под земли, по такому же точно, совершенно подобному и отвратительному развращенностию сердца — господину Голядкину.
Только что, бывало, я расположусь «умирать», только что сомкнутся мои вежды и слух начнет наполняться тихими шепотами непостыдного угасания,
как он уж тут
как тут, словно
из-под земли вырос.
Выношенного ястреба, приученного видеть около себя легавую собаку, притравливают следующим образом: охотник выходит с ним па открытое место, всего лучше за околицу деревни, в поле; другой охотник идет рядом с ним (впрочем, обойтись и без товарища): незаметно для ястреба вынимает он из кармана или из вачика [Вачик — холщовая или кожаная двойная сумка; в маленькой сумке лежит вабило, без которого никак не должно ходить в поле, а в большую кладут затравленных перепелок] голубя, предпочтительно молодого, привязанного за ногу тоненьким снурком, другой конец которого привязан к руке охотника: это делается для того, чтоб задержать полет голубя и чтоб, в случае неудачи, он не улетел совсем; голубь вспархивает,
как будто нечаянно,
из-под самых ног охотника; ястреб, опутинки которого заблаговременно отвязаны от должника, бросается, догоняет птицу, схватывает и падает с добычею на
землю; охотник подбегает и осторожно помогает ястребу удержать голубя, потому что последний очень силен и гнездарю одному с ним не справиться; нужно придержать голубиные крылья и потом, не вынимая из когтей, отвернуть голубю голову.
Как только кто-нибудь кликнет клич — я тут. Не успеет еще генерал (не знаю почему, но мне всегда представляется, что кличет клич всегда генерал) рот разинуть,
как уже я вырастаю
из-под земли и трепещу пред его превосходительством. Где бы я ни был, в
каком бы углу ни скитался — я чувствую. Сначала меня мутит, потом начинают вытягиваться ноги, вытягиваются, вытягиваются, бегут, бегут, и едва успеет вылететь звук: «Ребята! с нами бог!» — я тут.
Господин с крепом явился опять,
как будто
из-под земли.
Но только что она это высказала, — на повороте аллеи
как из
земли вылупился Шерамур — и
какой, — в
каком виде и убранстве! Шершавый, всклоченный, тощий, весь в пыли,
как выскочивший
из-под грязной застрехи кот, с желтым листом в своей нечесаной бороде и прорехами на блузе и на обоих коленах.
Медведь сберег этот дружеский дар, и… теперь, когда сердце его нашло мгновенное успокоение в объятиях друга, он,
как только стал на
землю, сейчас же вынул
из-под мышки жестоко измятую шляпу и положил ее себе на макушку…
— А неизвестно… На свадьбе,
как Поликарп Тарасыч женились, он и объявил себя. Точно
из-под земли вынырнул… А теперь обошел всех, точно клад
какой. Тарас Ермилыч просто жить без него не может. И ловок только Ардальон Павлыч: медведь у нас в саду в яме сидит, так он к нему за бутылку шампанского прямо в яму спустился. Удалый мужик, нечего сказать: все на отличку сделает. А пить так впереди всех… Все лоском лежат, а он и не пошатнется. У нас его все даже весьма уважают…
Василий Андреич послушался и пустил лошадь,
как велел Никита. Они ехали так довольно долго. Иногда они выезжали на оголенные зеленя, и сани гремели по колчам мерзлой
земли. Иногда выезжали на жнивье, то на озимое, то на яровое, по которым
из-под снега виднелись мотавшиеся от ветра полыни и соломины; иногда въезжали в глубокий и везде одинаково белый, ровный снег, сверху которого уже ничего не было видно.